Стучат колеса, за окном поезда мелькают станции и полустанки. Вторая половина июня 1941 года выдалась жаркой, в переполненном вагоне душно. Таня, прижавшись лбом к прохладному стеклу, наблюдает, как мимо проносятся полуразрушенные домики и покосившиеся столбы, и размышляет о своей непростой судьбе.
Таня
Для своих 13 лет она была слишком серьезна, но всё таки ещё ребенок: маленькая, худенькая, с длинной роскошной косой и выразительными зелеными глазами. Девочка в этом году с отличием окончила семилетку, и вынуждена была расстаться с семьей, чтобы продолжить учебу. В сопровождении своего дальнего родственника, дяди Саши, едет она на родину, в Белоруссию, оставив дома четырех братьев, любимую мамочку, отца и деда. Украдкой смахнула слезу, вспомнив, как вот так же размеренно раскачивался вагон, увозивший их семью в числе таких же раскулаченных крестьян Гомельской губернии в далекую неведомую Сибирь.
Это был 1933 год и ей, Тане, было тогда всего 5 лет
Трудности преодолевали вместе. Прошли годы, семья Фроловых обжилась на новом месте: построили дом, завели кур, овечек и даже лошадку. Таня улыбнулась, вспомнив покладистую Марту. Сколько приятных путешествий по лугам и берегу Оби вместе совершили. Девочка с 7 лет умела не только вязать, но и отлично держалась верхом в седле, да и отсутствие седла не являлось проблемой. Родители мечтали, чтобы их единственная дочь стала врачом, и сейчас Таня на пути к этой мечте.
Путешествие подходило к концу, поезд следовал по Белорусской земле.
«Как встретят меня в школе?»,
— едва подумала девочка, как тут же раздался оглушительный гул, который перекрыл стук колес и вообще все звуки. Полетели бомбы.. Какая там школа… Началась война. И Татьяна оказалась в самом её эпицентре .
Фашисты оккупировали территорию Белоруссии настолько стремительно, что никто и опомниться не успел.
Едва передав маленькую родственницу своей сестре, первый секретарь Сиротинского райкома партии Василий Михайлович Фролов занялся организацией партизанского отряда. Он был назначен комиссаром первой партизанской бригады имени Короткина. Эта бригада, численностью до 2 тысяч человек, состояла из 6 отрядов. Всего на территории Белоруссии действовали сотни отрядов.
Бутылки в Камышах
Тётя Соня, на попечение которой попала Таня, жила в деревне Камыши близ Сиротино.
Немцы сразу облюбовали эту деревню, устроили в ней свой штаб и как везде установили свои порядки: комендантский час и непосильные продуктовые поборы.*
Нарушения жестоко карались.
Местные жители не могли молча терпеть жестокость и притеснение: целыми семьями вливались в партизанские отряды, зачастую в доме оставалась лишь хозяйка, а отец и дети уходили в лес.
По территории Витебского района проходила железная дорога, которую контролировали партизаны, по ней немцы везли из Германии снаряжение и довольствие, а из Белоруссии вывозили лес и живой груз. Увозили молодых крепких девушек и определяли на работы к фермерам.
Чудом сбежавшая из рабства девушка рассказывала, что содержали их вместе со свиньями, при этом кормили из одного корыта, той же самой пищей, и то не досыта. Таня слушала эти ужасы и внутренне содрогалась, война уже не казалась ей нереальным сном. Всеми своими детскими силами она включилась в борьбу.
Сначала дети занимались сбором стеклотары.
Когда они с 6-летним соседом Вовкой передавали пожилому подпольщику целую авоську бутылок, тот крепко пожал Тане руку, и, взъерошив мальчику рыжие вихры, серьезно произнес: «Ну, теперь капут фрицам! Уж если такие пацаны помогают готовить “коктейль Молотова” для Гитлера…»
Рукодельницы
Захватчики не ожидали больших проблем от маленьких партизанских групп. Но сопротивление разрасталось. Партизаны спускали поезда под откос, устраивали засады, громили полицейские управы.
Если поначалу оккупанты чувствовали себя в безопасности, то спустя пару месяцев начали нервничать и раздражаться. И совсем пришли в бешенство, когда в соседнем районе подросток гранатами закидал штаб. Устроили показательную казнь: согнали жителей деревни на площадь, повесили мальчика, а для большего эффекта расстреляли несколько десятков человек. Труп ребенка долго не разрешали снимать. В дальнейшем такие виселицы стояли по всей Белоруссии. Немцы стали подозрительными, требовалась придельная осторожность. Приближалась зима, и партизаны остро нуждались в теплых вещах.
Тётя Соня и другие деревенские женщины пряли шерсть на пряжу. Вязать дома было опасно: если комендант обнаружит мужские рукавицы, то ничто не спасет жителей деревни от расправы. Поэтому Таня и еще несколько девочек с клубками пряжи уходили в расположение партизанских отрядов, и там в землянках вязали, потом возвращались за новыми клубками.
Серьезное дело
Вначале 1942-го солдаты дивизии, сформированной в Ижевске, пытаясь выйти из окружения, набрели на их отряд. Бойцы пополнили ряды партизан, что было очень кстати. Рядового бывшей удмуртской дивизии Ивана Очеева назначили заместителем командира разведки. Он то и обнаружил, что Таня обладает отличной памятью.
Иван Федорович Очеев . Фото из личного архива внучки Анны Абрамовой
Так она стала связной-разведчицей. Иван Федорович, спустя год назначенный командиром партизанского отряда численностью 240 человек,о своем выборе ни разу не пожалел. Щупленькая девочка-подросток не вызывала подозрений у гитлеровцев. Через болото она пробиралась в деревню Камыши, где под носом у фрицев старики-подпольщики собирали сведения.
Таня читала несколько раз информацию, затем повторяла наизусть. Записка уничтожалась, а девочка доставляла сведения в отряд в полном объеме. Сколько жизней спасли эти сведения, сколько удачных операций было организовано партизанами, никто не считал.
Снова болото
Шел 1943 год. Войска Советской Красной Армии, преодолевая яростное сопротивление противника, продолжали успешное наступление в западном направлении.
Теперь, когда военная удача отвернулась от немцев, гитлеровское зверьё с особой жестокостью расправлялось с мирным населением. Одно только слово «партизан» наводило на них ужас: любого жителя, заподозренного в содействии партизанам, пытали и убивали.
Партизанам сведения были необходимы как воздух. В тот осенний день Таня возвращалась с задания. Болото, через которое она пробиралась, подмерзло, и жижа не так чавкала под ногами, как летом.
Проходящий мимо немецкий патруль заметил посреди болота девочку. Громкий окрик:
«А! Партизанка!»
— заставил юную разведчицу упасть, и тут же раздался взрыв. Немец прицельно кинул гранату, которая разорвалась совсем рядом, ее осколки больно впились в голень. Придя в себя, Таня сняла с себя косынку и туго перетянула рану, остановив хлещущую кровь. «Только бы добраться до леса»,- и превознемогая боль, опираясь на локти, по- пластунски ползла через болото. В лесу ее ждала напарница: на задание их отправляли по двое. Лена, не задавая вопросов, помогла взобраться младшей подруге на лошадь, затем сама села в седло:
Но! Вперед, милая, побыстрей!
И лошадь понесла девочек в глубь леса, к своим.
Свои
— Срочно, доктора Журавлева!- отдал короткий приказ командир, снимая с лошади обессиленную разведчицу, которая шепотом повторяла заученную информацию.
Очнувшись, Таня не сразу поняла, что находится в палатке, приспособленной под госпиталь. Сутки назад доктор успешно провел операцию по извлечению осколков. У постели навзрыд плакала тётя Соня, двоюродная сестра отца:
-Что я скажу Аксинье? Не смогла уберечь ее дочку-кровиночку.
-Однозначно, будем отправлять за линию фронта. Девчонка засветилась, даже если ее не узнают в лицо, ранение достаточный повод для смертной казни.- Мужской голос принадлежал командиру. – Пойми, Софья, благодаря принесенным девчонкой сведениям, мы успешно провели операцию.
— Люди, кажуць, под Минском деревня Хатынь ёсць…была,- всхлипывает тётя Соня, путая русские слова с белорусскими.- Так, всех жителей от мала до велика проклятые фашисты загнали в амбар и заживо сожгли. В отместку за нескольких убитых партизанами полицаев. Никто не выжил. Тех, кто пытался выбраться, добивали прикладами и пулеметными очередями в упор. Несколько юрких мальчишек смогли выскользнуть до того, как в амбар попали.
Таня до боли сжала кулаки:
«Ну, гады, вы у меня за всё ответите»…
Левый приток Днепра – река Сож. Глубокая и рыбная. К осени мелела. А в одном месте сужалась так, что ее можно было перейти вброд. Это место называли «сурожскими воротами». Глубокой осенью юная партизанка Таня Фролова крепко обнимала за шею высокого, светловолосого молодого мужчину, который нес ее через реку на загривке. Это был 28-летний командир партизанского отряда Иван Очеев. На противоположном берегу он молча пожал девочке руку. Таню уже ждал водитель грузовика, который должен был доставить её в Советскую часть.
Новосибирск — Можга
Тогда юная Таня не знала, что её ждёт впереди. А впереди было возвращение к родным в небольшой сибирский посёлок под Новосибирском, трогательная встреча с семьёй, долгожданная Победа, годы учёбы.
Девушка почувствовала призвание к педагогической деятельности. 43 года Татьяна Семёновна преподавала в школе математику. Годы летели незаметно: любимые ученики, счастливое замужество, рождение дочери, которая, повзрослев, вышла замуж за парня из Удмуртии. Избранник увёз молодую жену к себе на родину.
С мужем
Спустя много лет, похоронив мужа, пенсионерка Татьяна Семёновна тоже переехала в Можгу. Это был 1989 год. Здесь она познакомилась с фронтовиками, участвовала в мероприятиях «Клуба фронтовых подруг» при музее «Набат памяти». Бывшая партизанка никогда не считала себя героем и уклонялась от приглашений на школьные “Уроки мужества”.
На ее кителе медали «За доблестный труд в Великой Отечественной войне 1941-1945 гг.», юбилейные награды, а также медали Республики Беларусь.
Встреча с командиром
Однажды по радио она услышала поздравление, которое прозвучало для жителя Малопургинского района Ивана Фёдоровича Очеева. Долго вспоминала, где она слышала эту фамилию. А когда вспомнила, то, не раздумывая, отправилась в гости.
Иван Федорович Очеев . Фото из личного архива внучки Анны Абрамовой
Встреча была волнительной, разговор душевным, как это и бывает у старых добрых друзей-фронтовиков.
Ирина Ятова, статья из газеты «ВКС» от 10.10.2019
Некоторые сведения о партизанском движении взяты из книги И.Ф. Очеева «Эхо над рельсами»
*Непосильные поборы обрекали жителей оккупированных территорий на голодную смерть, они составляли до 350 л молока с каждой коровы, 100 кг свинины и 6 кг птицы с одного двора, 35 яиц от каждой курицы, 1,5 кг шерсти с каждой овцы и в среднем 100 рублей с человека.
Встреча с главой Республики
Родилась Татьяна Семёновна Власова в 1928 году в Гомельской области Белоруссии. Ушла из жизни 28 августа 2022 года в г Можге (Республика Удмуртия) в возрасте 94 лет. Во время Великой Отечественной войны была связной разведчицей в партизанском отряде.
